Здесь обитают магические существа и ведомые волшебной силой искатели держат свой путь к сокровенным закуткам разума, где сны становятся явью, а явь становится сном.

Вы не вошли. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Искорки свободы сквозь трещины иллюзии в фильме «Дни затмения»

Каларупа → Арт-бункер → Искорки свободы сквозь трещины иллюзии в фильме «Дни затмения»

Опубликовано: 13.12.2021

Искорки свободы сквозь трещины иллюзии в фильме «Дни затмения»

Одни верят в Человека Паука, заговор рептилоидов или торсионные поля, другие в социальные статусы или что модные шмотки приносят счастье. Но знание тем отличается от суеверия, что основано на непосредственном и неискажённом восприятии и логике, а объяснить логически, как платье от престижного бренда делает счастливой, те не смогут, конечно.

То, что воспринимается, как повседневная действительность, такое же суеверие, как вера в персонажей комиксов, не является объектом непосредственного восприятия и не выдерживает критического разбора при помощи логики.

Если посмотреть на очередной модный гаджет, на первый взгляд может показаться, что видите смартфон или что ещё. Но, признайтесь, это восприятие через призму веры в то, что перед вами смартфон, то есть искажённое. В действительности вы наблюдаете прямоугольную штуковину с картинками. Таково восприятие, неискажённое суеверием, но выньте из него симку и аккумулятор. Ведь это не телефон, а без них смартфон уже не способен функционировать, как смартфон. Значит наличие специфической функции не является отличительным признаком телефона, так как сломанный телефон, например, это тоже телефон. Значит будем искать то, что называем телефоном, в деталях.

Если посмотреть на заднюю панель, на первый взгляд, это часть телефона. То есть симка и аккумулятор это не телефон, а вот передняя и задняя панель уже части самого телефона, как может показаться. Но часть не равно целое. Никто не называет одну стеклянную панельку телефоном, и если вам предложат купить панельку по цене телефона, вы откажетесь, конечно. Потому что это вещи не тождественные.

Но если каждая деталька в отдельности это не телефон, то может показаться, что полный набор деталей будет телефон. Но если свалить детали в кучу, большинство не признает это за телефон. Скажут, что это набор «Сделай сам», а не телефон, и только собранные в правильном порядке детали являются телефоном. Но, рассуждая логически, правильно собранные детали не образуют какого-то принципиально нового объекта. Это те же детали, только разложенные в другом порядке. Нового, отличного от них объекта не появилось.

А кто-то признает детали за телефон. Скажут, что это телефон в виде набора «Сделай сам». То есть это вопрос субъективного восприятия, а не объективная данность, и важно именно так это понимать. А представление, что где-то там снаружи объективно и независимо от наших субъективных оценок и даваемого наименования существует телефон, это натуральное суеверие! Так и всё вокруг сплошное нагромождение суеверий, если вы не воспринимаете это как наименования на основе субъективных оценок.

При этом, если вы так воспринимаете и отбрасываете суеверия, то вы не отрицаете существование телефона вообще. Признав, что телефон это даваемое наименование, вы отвергаете суеверное утверждение, что он существует объективно и независимо от обозначения. Форма есть пустота. Утверждая же, что объективно существующего телефона нет, но только такого, существующего независимо от оценок, а не вообще, вы признаёте взаимозависимое существование телефона, где части телефона именуются его частями в силу обозначения их совокупности как телефона, и обозначения совокупности как простого собрания частей. «Форма есть пустота, пустота есть форма. Нет пустоты помимо формы, и нет формы помимо пустоты».

Когда же начинаете избавляться от нагромождения суеверий, подобно тому, как бунтарь, избавившись от веры в благодетельность государства, ясно видит всю его порочность и восстаёт против существующих порядков, вы вдруг обнаруживаете массу несостыковок в окружающем и начинаете во всём бунтовать против повседневной действительности. Пустота есть форма. Вы со страхом и трепетом наблюдаете, как по вашему уютному мирку иллюзий ползут трещины, через которые чарующе и угрожающе зияет оглушительная пустота, подобно бунтарю, конформистский мирок которого начал разрушаться, и за ним открылись пугающие своей безмерностью просторы свободы.

Опостылевшая обыденность предстаёт мешаниной из реального и вымышленного, где сны становятся явью, а явь становится сном. Вы начинаете видеть странности в окружающем, которые другие стараются не замечать, чтобы избежать обрушения своего мирка привычного, а из щелей вылезает наружу коварный абсурд. Однажды соприкоснувшись с этим, вы уже не сможете вернуться к обыденному. Это как та синяя и красная таблетка, после которой назад дороги нет, подобно бунтарю, почувствовавшему однажды вкус свободы.

Тема агонизирующего в абсурде обыденного мирка неплохо раскрыта в целом ряде фильмов, вышедших в 1980-е и являющихся одними из наиболее значимых и глубоких произведений советского кино. Личность, живущая в разрыве с реальностью, фальш официозного и обыденного, безумный калейдоскоп фантасмагорических сцен, где сновиденное так переплетено с повседневным, что зритель не берётся различать, где субъективные переживания персонажей, а где реал. Внутренний мир героев выходит во внешнюю среду и агонизирует вместе с ней, рассыпаясь в чарующий и угрожающий хаос.

Эти фильмы прямиком из безмерного и оглушительного пространства, из грозной и свободной сферы пустоты, прорвались сквозь обыденное, став буревестниками, возвестившими сладко дремлющих законопослушных граждан о грядущем великом хаосе. А создатели фильма выступают в роли агентов потустороннего, невольно проведя в мир эту грозную силу в качестве творческого эксперимента. Режиссёр наш.